В разнообразных вариациях островной тематики - как продолжающих традицию на внешнем уровне повествования, так и реализующих глубинный архетип - обращает на себя внимание одно обстоятельство: за немногими исключениями авторы, чьи имена маркируют тот или иной поворот темы, - мужчины. Несмотря на то, что в ХХ в. перестает быть традиционно "мужским" жанр утопии, а также расширяется женское участие в жанре научной фантастики, изменения в области женской литературной активности почти не затрагивают островной символики и связанной с островом темы путешествия-quest'а, поддающегося интерпретации в терминах "обрядов перехода". Обратившись к функционированию островного мотива в живописи, находим аналогичную ситуацию.
Авторы-женщины, касающиеся темы острова и - шире - путешествия - это, в первую очередь, писательницы, работающие в жанре травелога (то есть на фабульном уровне имеющие дело не с событиями, а с квазисобытиями). Подобное островному замкнутое безвыходное пространство возникает и в готических романах (Ann Radcliffe "The Romance of the Forest", 1791; "The Mysteries of Udolpho", 1794). Впрочем, не являясь маргинальной зоной, местом перехода из одного состояния в другое, это пространство, как правило, наделяется другими смыслами (см. феминистскую критику готических и викторианских романов в: Horner 1929; Whitmore 1910; MacCarthy 1947; Kooiman-Van Middendorp 1931; Kavanagh 1863). Писательницы-фантасты (Charlotte Perkins Gilman "Herland", 1915; Doris Lessing "Briefing for a Descent into Hell", 1971; Suzy McKee Charnas "Motherlines", 1978; Octavia Butler) и создательницы утопий продолжают в основном традицию травелогов и готики: путешествие в травелогах и отчасти наследующей им научной фантастике - не более чем ландшафтное движение; накопленная литературной традицией богатейшая символика пути и острова (в том числе недостижимого, как Ultima Thule) практически не реализуется. Больший интерес в этом смысле представляют готические произведения, где путь - не только фабульная, но и сюжетная единица: движение из замкнутого и ограниченного пространства (островного аналога) в поисках выхода-спасения. Однако путешествие-quest и остров все же оказываются для женской прозы нехарактерными и неактуальными как в процессе социологизации Другого, так и в вариантах конструирования внеинституционального Другого. Хотя мистика пути-изменения, безусловно, присутствует в женском искусстве, она находит для воплощения другие, не развернутые в пространстве образы.