Вездесущий антропоцентризм философской концепции Соловьева реализуется и в национальной идее, определяющей место народа в духовной иерархии человечества в соответствии с перечнем нравственных требований. Следует отдать должное суровой справедливости, с которой распределяются эти места: наибольшей критике подвергаются теократические народы, которым многое было дано Богом, но многое должно и спроситься. Достается однако и новоевропейским народам: немцы безоговорочно обвиняются в политическом людоедстве и уничтожении народности (внутренней сущности народов), а англичане в политическом же пиратстве и грабеже. В отличие от них мессианский русский народ, оберегая братские славянские народы, руководствуется в политике исключительно духовными и нравственными интересами. Двойные стандарты политической этики оправдывают интервенцию Польши: русский народ хотел защитить братский по крови польский народ от германизации, чтобы сохранить его славянское начало. Польский же народ просто не понял этой высокой необходимости, поскольку чужд русскому народу по католическому духу.
Одним из ключевых признаков мессианского народа в отличие от дикарей (животных, диких, варварских народов) является его образованность. Лишь образованные народы способны выработать всеобщую религиозную идею, понять откровение мессии и передать знание другим народам. При этом целостность народа часто нарушается косным и необразованным большинством в угоду эгоистичным интересам меньшинства. Внутри русского народа, например, возникает православный народ, окруженный расколом, толпой, чернью. Оппозицию единству составляет и часть народа. Вычленяемая из целого часть нарушает целостность, совокупность противоречит долгу, обязанности. Оппозиция единство - множество также жестко маркирована. Признак множества свидетельствует о отрицаельной избыточности, несогласованности частей в составе целого организма (толпа). Допускается лишь существование элементов, складывающих социальные силы. Позитивное понимание народа охватывает не множество людей, а единство сообщества. В альтернативу человечеству, представляющему неслиянное единство многих индивидуальностей и человеку, способному в проявлении духовной любви стать его независимой частью.