|
|
|
|
|
|
В своей концепции Баранов по собственному признанию ориентируется на А.В. Бессонова, выделяющего модус абсолютного существования для материального мира и модус интерсубъективного существования для идентифицируемых лингвистических значений, которыми обладают как обозначающие языковые выражения, т.е. указывающие на пространственно-временные предметы, так и необозначающие, т.е. указывающие на идеальные объекты (там же, 27). Введение модуса интерсубъективного существования позволяет Бессонову и вслед за ним Баранову избежать определенных трудностей и последовательно обосновать контекстную референцию. Референция текста определяется только в рамках текстовой деятельности, т.е. задается иллокутивными интенциями автора, который, порождая текст, осуществляет определенную "иллокутивную стратегию" - руководствуется определенными прагматическими установками, составляющими референциальный статус текстов определенного типа. При этом референциальные интенции автора не являются произвольными, они заданы нормативно-ценностными системами в окружающей автора культурной среде.
По существу, Баранов продолжил, перенеся на текст, идущую от Линского и Серля линию, связывающую акт референции с коммуникативным намерением говорящего. Как отмечает Н.Д. Арутюнова, "включившись в сферу, центром которой является автор речи, референция также была интерпретирована как одно из проявлений интенции. В этом же духе сформулированы правила референции Дж. Серлем. В них акт референции представлен как отношение между намерением говорящего и узнаванием этого намерения адресатами. Для концепции Серла характерна тенденция к вовлечению в механизм референции контекстуальной информации и фонда знаний собеседников, дополняющих семантику референтного выражения до такого объема, который достаточен для идентификации предмета речи" (Арутюнова 1982).