Уже в этимологии слова текст, восходящей к латинскому textum - 'связь, соединение', заложена идея системной и структурной организации. В широком смысле текст трактуется в диалектике семиотической и семантической составляющих как дискретная знаковая структура, организующая континуальную систему значений - смысл текста. Текстом считают язык, ритуалы, произведения искусства, науку, историю или даже "весь воспринимаемый нами эволюционирующий мир" (Налимов 1989, 106).
Текст традиционно рассматривается как знаковая система и структура. Хотя в числе системных признаков, помимо знаковости и иерархичности, отмечают динамизм и функциональный характер, - (Кузнецова 1983, 19), текст чаще предстает как стохастическая (устойчивая) система. Это отражено уже в философском определении терминов. Ср., система - "совокупность элементов, находящихся в отношениях и связях между собой и образующих определенную целостность, единство" и структура, - "строение и внутренняя форма организации систем, выступающая как единство устойчивых взаимосвязей между ее элементами, а также законов данных взаимосвязей" (Философский словарь 1980, 329).
В лингвистике механизм формирования смысла связывают с понятием валентности языкового знака, т.е. способностью отдельного знака вступать в связь с другими знаками для формирования более или менее обширных цельностей. При этом противопоставляются два вида валентности: системность, или конструктивно-техническая валентность, предполагающая подчиненность схеме (грамматике), и стихийность, или интерпретативно-смысловую валентность, которая распространяется как на язык в целом, так и на любой элемент языковой системы или рече-языковое формирование, т.е. текст (Лосев 1995). Стихийный характер интерпретативно-смысловой валентности в наибольшей мере свойственен художественному тексту, поскольку, по справедливому замечанию К.Э. Штайн, "фантазия художника (и ответная - читателя) имеет ту, не всегда ясную, перспективу, которую диктует воля художника, в воображении читателя возникают те картины, которые, может быть, никогда бы не возникли, не соприкоснись он с этой новой реальностью" (Штайн 1989, 38).