|
|
|
|
|
|
3. В качестве примера внутренней конфликтогенности ЕЯ в докладе рассматривается его основная коммуникативная антиномия, связанная с противоположностью интересов автора текста и его адресата. Автор (говорящий, пишущий) по своей природе, с одной стороны, склонен к либеральному статусу нормативной стороны языка, к безграничной вариативности языковых знаков, которым он мог бы легко задавать те или иные индивидуальносубъективные, ситуативно детерминированные смыслы, элементарно просто создавать новые знаки и тем самым свободно самовыражаться как творческая личность. Адресат в силу своих объективных потребностей является бульшим консерватором и пуристом в отношении языковых норм. Его стремление к адекватному пониманию речевых произведений означает возможность подведения их к достаточно определенному и относительно устойчивому коду, хранимому в его языковом сознании (и одновременно в сознании автора, и такая общность - главная презумпция взаимопонимания). Если таковое подведение оказывается неосуществимым или осуществляется не по коду, то следствием этого становится непонимание, недопонимание, "нетакпонимание" или двусмысленное понимание. Все это ведет к коммуникативным конфликтам, большинство из которых остается в области обыденного общения, не входящего в сферы этики и тем более права, но многие достигают этих сфер, что и создает потребность их юридической регламентации.
Таким образом, давление со стороны адресата является основой естественного ограничения (абсолютной) свободы авторского слова. В некоторых лингвистических работах ясно видно приближение ЕЯ к области правового регулирования, ср. понятия коммуникативных прав и обязанности: если есть обязанности, то есть ответственность за их неисполнение, что является важнейшим признаком юридических норм. Перевод обыденной ответственности в правовые нормы в этом случае осуществляется уже по ясно намеченным самим ЕЯ каналам.