|
|
|
|
|
|
По Аристотелю, воспоминание требует - помимо творчества как конструирования смысла и создания фигурального аналога ситуации прямого опыта - координированной двигательной активности и - в ряде случаев - двигательной стимуляции. Воспоминание, как и восприятие, наполняется значением через моторное действие, телесную интенциональность. Известно, что обращение в процессе запоминания к употреблению вспомогательных средств изменяет принципиальную структуру акта: непосредственное запоминание становится опосредованным. Еще более сложную структуру имеет акт запоминания, предполагающий связанное с запоминанием действие самого субъекта (Леонтьев 1981, 445-446). Воспоминание, обратное подобному акту запоминания, и описывает Аристотель. Субъект вспоминает, или воспроизводя ряд движений, связанных с процессом запоминания, или же устанавливая опосредованную связь с собственным действием на основании внутреннего следа от предшествующего опыта:
"Whenever therefore, we are recollecting, we are experiencing certain of the antecedent movements until finally we experience the one after which customarily comes that which we seek";
"Accordingly, therefore, when one wishes to recollect, this is what he will do: he will try to obtain a beginning of movement whose sequel shall be the movement which he desires to reawaken. This explains why attempts at recollection succeed soonest and best when they start from a beginning (of some objective series). For, in order of succession, the mnemonic movements are to one another as the objective facts (from which they are derived). Accordingly, things arranged in a fixed order, like the successive demonstrations in geometry, are easy to remember (or recollect) while badly arranged subjects are remembered with difficulty" (Aristotle).