|
|
|
|
|
|
Иную интерпретацию находим у Аристотеля, обратившегося к проблеме памяти в трактатах "Peri mnemes kai anamneseos" ("On Memory and Reminiscence"), "De Anima" ("On the Soul"), "Analytica posteriora" и "Topica". Аристотель, считая платоновскую формулу "знание есть воспоминание" ошибкой в силлогизме (Аристотель 1978, 2, 244), разводит понятия воспоминания и знания, в первую очередь, на основе противопоставления: прошлое vs. настоящее, будущее: "В самом деле мы говорим, что знаем настоящие и будущие события <…>, а вспоминать мы можем только прошедшее" (Аристотель 1978, 2, 381). Поскольку любое событие физической реальности локализовано в пространственно-временном континууме, то и воспоминание о нем начинается с установления the time-relation. Память, по Аристотелю, is "<…> neither Perception nor Conception, but a state or affection of one of these, conditioned by lapse of time. As already observed, there is no such thing as memory of the present while present, for the present is object only of perception, and the future, of expectation, but the object of memory is the past" (Aristotle).
Для Аристотеля знание об объекте невозможно без представления объекта в сознании, так как основа знания - чувственное восприятие. Соответственно, и память (по Аристотелю, отличная от знания лишь перемещением объекта в прошлое по временной оси координат) невозможна без представления в сознании объектов, в т.ч. ментальных. Память, таким образом, предполагает наличие фигуры наблюдателя, который способен соотнести находящийся в обычном четырехмерном пространственно-временном континууме объект (стимул или сигнал) с объектом, находящимся в пространственно-временном континууме, отстоящем от первого во времени: