Одним из конституирующих моментов в автообъектном воспоминании, как и в восприятии, оказывается движение. Начинаясь как механическое действие, оно затем трансформируется в творческое воспроизведение ситуации, где "я" прошлого опыта выступает в качестве актера на сцене. Мостиком же между "я" прошлым и "я" настоящим оказывается движение-изменение. Таким образом, память и, в первую очередь, воспоминанию обладают операциональным характером. Воспоминание инициируется движением и инициирует движение. Воспоминание не является чистым созерцанием; события прошлого не обнаруживаются и не осознаются, но скорее разыгрываются вспоминающим субъектом. Не отрицая опыта мнемонистов, Аристотель, однако, выдвигает на первый план не технические приемы, но чувственное восприятие как основу знания, посредником между восприятием и мышлением выступает у него воображение. Движение в ходе припоминания, с одной стороны, стимулирует воображение и мыслительную деятельность, с другой, является прообразом театрализации памяти, где субъекту вменяется роль актера на театральной сцене. Я-субъект, в акте припоминания обратившись к своему прошлому, не только демонстрирует я-объектность, но и принимает на себя актерские функции с тем, чтобы затем передать их я-объекту и занять роль зрителя в метапозиции, перейдя от действия к наблюдению. У Аристотеля атрибутируемая субъекту роль зрителя вторична по отношению к актерской роли; опыт предполагает не только созерцание, но и, в первую очередь, действие, сходное в своей основе с актерским искусством. Именно благодаря театрализации памяти становится возможной концептуализация объектов внешнего мира. Акт припоминания как театральное действо - "драматический сдвиг", который и "смещает все детали картины из перспективы памяти на передний план настоящего" (Сантаяна 2001, 209). В воспоминании, настоящий момент не более чем рамка, в который вставлено оживающее в воображении прошлое.