Вплоть до первой четверти XX-го столетия художественный дискурс гораздо ближе к норме научного дискурса, чем в конце нашего века, что отнюдь не мешало писателю применять в художественных произведениях логические концепты, организующие научные модели познания, а ученому использовать художественные метафоры в описании объектов научного знания. Это естественно следует из близости целей художественного творчества и науки, "подобно мифам и космогоническим гипотезам, научная деятельность направлена прежде всего на то, чтобы понять природу мира, его структуру и место, занимаемое в нем человеком" (Пригожин, Стенгерс 1986b, 81). В своих научных сочинениях Лейбниц основывается и на современных ему достижениях биологии, в частности на открытиях А. Левенгука и Я. Сваммердама. Так что сопоставление неживых машин, созданных человеком, и живых, сотворенных природой, является цепью логических рассуждений, в конечном итоге закрепленной в познавательных концептуальных метафорах - человек - машина, природа - машина, что и позволило рассматривать человека и природу через призму концепта-интерпретатора, доминирующего в данной познавательной модели. В культурной парадигме XIX-го столетия познавательный концепт развивается в художественный в ряде литературных произведений. Например, в романах испанского писателя Гальдоса "Донья Перфекта" и "Фортуната и Хасинта" концепты любовь, общество формируются на основе концепта-интерпретатора машина, согласно формуле "любовь - вид деятельности человека, все что создает человек, имеет свойства машины, следовательно любовь - машина". В творчестве Достоевского также заметно влияние познавательной модели механицизма, но в отличие от западных романистов для его произведений характерно гармоничное слияние познавательных и художественных концептов. В тексте романа "Идиот" структура концепта-интерпретатора формируется в ряде метафорических связей с концептами природа, общество, мышление, человек. Ср.,